Нет ничего более тихого от слезы, но и нет ничего лункішого от нее, когда она падает и падает, а ночью кошмарами воспоминаний терзает душу. Потому что такое не забывается… 11 августа 2015 года еще один "двухсотый" груз прибыл в Запорожье, и город в очередной раз окутала пелена траура.
Привезли Романа Галаса, погибшего в зоне АТО…
Помню, как прощались тогда с Героем, детство которого прошло в родном Сокале. Здесь он учился в Сокальской школе №1, а затем ездил на науку до Львова. В родительский дом привел жену Ирину, которая родила ему дочь Майю. На постоянное проживание молодых супругов Галасів переехало в поселок Млинов на Ровенщине. А вот в последний раз на родное отчее подворье Романа уже принесли…
А после похорон люди поговаривали, что Роман задержал огромную контрабанду и не пропустил ее ценой собственной жизни. Но тогда было не до сплетен, и как-то не верилось в такое. Но, когда через девять месяцев я встретилась с Ириной, женой покойного, смутилась от, какой жестокой оказалась цена правды, и каких лишений претерпела молодая вдова в судебных инстанциях, чтобы доказать, что ее муж не самоубийца.
«Ваш муж нє хотєл жить!»
Такую справку выдал Ирине гражданский судмедэксперт Артемовской больницы, бросив два раза: "Ваш муж нє хотєл жить!" Нагло выругавшись перед женщиной, несколько позже, мужчина все-таки признался: заключение о смерти писал так, как диктовали, и вряд ли раскаялся во лжи. Просто под напористыми вопросами Ирины, которая закончила биологический факультет, понял: врать нет смысла, все равно не поверит. Как невыразимо тяжело об этом писать и говорить вслух, но попробую. С Ириной Шум мы разговаривали почти три часа, всего и не переповісиш, но несколько красноречивых диалогов хочется записать особыми, порой шокирующими строчками из уст самой вдовы.
"Представь, говорит Ирина, привезли мужчину хоронить по донесении о гибели. А когда я обратилась к военного комиссара Млиновского военкомата, он ничего не мог сказать, что и как. Я готова была ехать в Артемовск, забирать его, но меня нагло отказали, сказали, что в этом нет необходимости. Иначе я бы такой ситуации не допустила! Ну как, закончить биологический факультет и понимать, что без врачебного свидетельства хоронить невозможно, ибо это уголовное преступление. Для примера, если бы мой муж не находился в зоне АТО, а вот нашли его на дороге, упал, ушибся, сколько таких случаев? И я взяла его похоронила, то меня бы судили! А оказывается, как для АТО, то это нормально. А как выглядело донесение о гибели? Оно было выписано на имя военного комиссара Мельничная, где не было причины, почему он погиб, просто было написано фамилия, имя, отчество, воинская часть и дата смерти. Я же спрашиваю, как хоронить, ибо это не документ! А они говорят, следствие идет! Должно быть предварительное следствие, расследуйте себе, а позже дайте окончательное! Но я же понимала, причина в чем-то другом была, потому что мы общались с Романом каждый день, и я много слышала о его службе", говорит с грустью женщина.
«Серая, тупая масса… планктон»
"За два дня до смерти, 6 августа, мы разговаривали с ним”, рассказывает Ирина. "А телефоны прослушивались?” спрашиваю и слышу в ответ: “Однозначно, ибо сколько я не звонила, просила дать номера телефонов комбата или заместителей, говорил, что такую информацию нельзя давать. Ну хорошо, дай кого-то из ребят, с кем служишь, просила. А некого дать. Серая, тупая масса, планктон, такой был ответ Романа. Ну как это планктон, удивлялась я. А так, когда люди имеют высшее образование, пусть они не работают, но с ними можно говорить. Представь, со мной служат люди, в любой момент они могут погибнуть, а мы друг о друге ничего не знаем, вот такое слышала от него.
Думала, что он это все придумывает, но когда я потом после гибели Романа ездила к ребятам на полигон в Ровенскую область, то они говорили, что впервые слышат, что он был женат, что у него есть семья. Я спросила их, как это, он же был командиром взвода! Но все были так напуганы. И объясню чего… Одной из причин было то, что у ребят не было документов. Были такие случаи, когда приходили пацаны, которые по два месяца служат, а документов никаких. — А зарплата? спрашивала я у мужа. — И зарплата им не начислялась, отвечал. — А где же они были? — Не знаю, только оформляем им документы, и просил передать ему две пачки бумаги формата А4, карандаши, ручки, картридж и краску к картриджу. — А что же ты будешь делать? не унималась я. Ну там, где я сейчас нахожусь, в Луганской области, имеем возможность пацанам хоть какие-то документы сделать". Ирина говорит, что к военной работы мужа не привлекали. Признаюсь, от услышанного у меня появляется легкий шок, но настоящий ужас впереди. "Ну вот нормально это? взволнованно восклицает женщина. Чтобы должна была заплатить деньги через “Новую почту” и какую-то еду ему передать, бумагу ему передавала. А теперь мне говорят, что я к армии никакого отношения не имела!"
И мы продолжаем разговор: "Их настолько давило руководство, и я понимаю почему: чтобы мы ничего здесь не знали. Речь шла даже о том, чтобы запретить телефоны. Ребята потому и боялись звонить, их так пугали! Хотя это все было зря, потому что с российской стороны было множество разведывательной техники, дроны. Вот ребята стояли на передовой, а российские военные могли к ним звонить, потому что знали их номера". Но на связь Роман выходил часто, по возможности, в любые часы дня”.
«…Там было 48 миллионов гривен»
"А о чем были последние разговоры с Романом? сдерживая волнение спрашиваю у измученной женщины и слышу: Он говорил, что его взвод, не сам он лично, а ребята из его взвода, они же постоянно контролировали этот поток, что шел в Зайцево, там ежедневно задерживали фуры с крупной партией денег, с миллионами гривен! А тогда, как задерживали эту фуру, свекровь моя говорит, что она видела во теленовостях кадры, в которых узнала Романа, когда они сдавали эту машину с деньгами. Там было 48 миллионов гривен, они были зашиты в мука и крупы в мешках. И говорил Роман, что таких случаев было море!" А потом, по словам Ирины, которая общалась с мужем, были "показательные" проверки, и Романа с этого КПП перебросили на другое, как "неугодного". Подобная проблема возникла и позже.
Позвонив к своему заместителю, он попросил помощи, потому что была "такая ситуация, которую сам не мог разрулить". "Было у него такое любимое слово "разрулить", вспоминает Ирина. Представляешь, у него во взводе были наркоманы, тюремщики и алкоголики. Куча работы, грузы идут, сокрушался мужчина. Я спрашиваю, а что те тюремщики? А это, обычно, наркоманы, осужденные на два-три года, это их на покаяние в АТО отправили, а какая с них работа? Ногу за ногу заложат и провоцируют: "Кто на меня?"
"А на улице 42 градуса жары, воды надо выдать всем, и делишь эту воду по стакану, потому что неизвестно, когда ее привезут, хочешь — пьешь, моешься, бреешься, вспоминает Ирина Роману слова. Они тогда рыли траншеи и обшивали их досками в свободное время. На КПП дежурили только три часа, и замещал другой наряд, а дальше надо было работать, обивать досками блиндаже. А где будет тюремщик в жару делать? Заложит ногу за ногу, и не пойду! Те понапивались, а приезжает заместитель или по правовой работе, или еще какой-то начальник, и начинают к нему претензии выдвигать: чему не привел порядке, и матом кроют! А Роман был слишком спокоен, там надо было такого, как я, за грудки! А они? А они ему вывихнули плечо, руку сломали. А когда он обратился в медчасть, разбитую руку только сильно перебинтовали, гипса не наложили, сказали, что так пройдет. Хотя был снимок, на котором перелом руки. Ему просто порекомендовали покой, покой и покой…!"
"…Он лежал, как Иисус Христос"
А какой там мог быть покой? Ирина вспоминает, как по просьбе мужа, передавала в зону АТО таблетки "Эспераль" против алкоголизма для Романовых подчиненных, потому что те "напьются и лежат", а его-за то, что не справляется с подчиненными, лишают премий и отпуска домой. В телефонном разговоре Роман как-то сказал женщине, что чувствует себя, словно в психиатрической больнице. "Но это же не детский сад или школа, чтобы отказаться от занимаемой должности! объяснял Роман Ирине. Здесь есть приказ, и ты говоришь "есть!", и “под козырек”, и должен идти делать!"
"А представь, мой муж даже в армии не служил! Он перенес тяжелый грипп, месяц пролежал в реанимации. Грипп дал осложнение на два уха, и Роман был частично пригоден, потому что на два уха был полуглухой. Когда его забирали, я кричала, плакала, на колени падала, говорю, что он не дочуває, у него сейчас как раз воспаление ушей! Они мне сказали, что ему там препараты поколять, а в общем, то же хорошо, что не дочуває, не будет слышно, как стреляют. Как? Его убьют, и он даже не будет слышать? Так оно и случилось! И я так понимаю, что те, кто его убили, знали, что Роман плохо слышал, потому что поза, в которой он погиб, свидетельствует о том, что он не ожидал. Его застрелили, а выражение Романового лицо, вне рук, ног, говорили о том, что его застали врасплох. А потом взорвали гранатой, у него ни руки, ни ноги, ни голова не были повреждены. Он лежал в том блиндаже, как Иисус Христос, руки и ноги разведены вид очень страшный… Увидеть мужа с вырванным сердцем это ужас! У него все было невредимым, только сломаны восемь ребер и там, где сердце дыра! То надо было так сделать, чтобы сердца не было!" тоскливо вспоминает женщина, а я, едва сдерживая слезы, отвожу взгляд в окно, за которым темная ночь…
Как выяснилось, незадолго до гибели Роман звонил жене и предупреждал, что если его "не убьют сепаратисты, то убьют свои". В ту страшную ночь с 7го на 8ме августа 2015 года, Ирина не спала. Она знала, она сердцем чувствовала беду, но как было избежать трагедии? А на утро черная весть прогремела невыразимой болью. А дальше началось адское круг, и его боевая вдова мужественно прошла, дойдя вплоть до высших чиновников и доказав, что ее муж не самоубийца и погиб при исполнении боевых обязанностей.
***
…Год назад это была третья могила Героя на сокальском кладбище, а сколько их было по всей Украине, одному Богу известно… И пусть снова и снова в эти августовские дни наша совместная молитва устремится высоко в Небо, чтобы Рома знал, его жертва Богу и Украине была не зря! Вечная память! Героям Слава!
Ирина СЛАВЧАНИК.
