Новини культури

Моя ты любо! Улыбнись…

О нем написаны тысячи страниц, изучено сотни архивов от начала и до конца… Казалось бы, все тайны его творческого наследия раскрыто. Но — нет! Одухотворенное лицо бывшего крепостного, ставшего символом нации, волновало и будет волновать беспокойством мысли и больного сердца, которое требовало Любви и Весны… Тарас Григорьевич Шевченко. Высокий лоб, волевой излом бровей и глаза, очарованный в себя, мечтательные чем-то непостижимым для мужской души то бедна то время Украина в своей непорочной красоте. Примечательно, что автопортрет Кобзаря в кожухе и шапке, который мы все хорошо знаем, был написан Шевченко зимой 1861 года, незадолго до его кончины. Свое лицо художник словно погрузил в иллюзорную глубину темноте, сквозь которую просматривается печаль таких же черных и коварных дум, следы усталости прожитой на лезвии больших потрясений жизни. Так вроде говорит Кобзарь к нам этим своим безответной любовью, тоской и грустью по неосуществленными мечтами в строках роковых стихов.

В Народном доме Сокаля провели конкурс на лучшее исполнение стихов Шевченка. Победители конкурса получили приз — кошелки и портмоне от компании "Ух ты". О продукции компании вы можете на страницах сайта.

Я сам себе, самый, как перст,

А смерть косой открывает дверь.

На смерти полотенца накрест

И свадебное платок блудницы Ликеры…

Я часто спрашиваю себя, почему художники пишут автопортреты в разные вехи своего творчества? И Шевченко как художник тоже очень много своих художественных произведений оставил нам в наследство. Думаю, таким образом поэтическая и влюбленная душа поэта пыталась понять откровенное свое " Я " через автопортреты и через других людей, которых Тарас Григорьевич с любовью увековечил и в красках, и в карандаше, и в стихах. Автопортреты Шевченко — особое достояние его творчества, потому что это и влюбленная Муза молодого поэта, и его отражены мысли, что терзали сердце в ссылке в неволе. Вот почему внешность поэта вызвала различные ассоциации во многих его авторских доработках. Кому-то Шевченко выдавался похожим на апостола Петра. Кто-то из критиков того времени видел в его личности типичный образ человека Возрождения, ученого и астронома, мыслителя и мученика. А в остальном автопортрете Певец народной судьбы видится нам небритым бородачом и одновременно очень одиноким — таким он и испустил дух…

Свеча Тараса жизни догорела слишком быстро. Сказались десять лет солдатчины, неустроенной личной жизни, непростой петербургский климат, отчаяние и одиночество. В последние годы поэт больше всего мечтал найти утешение в семье, стремился пожениться с простой девушкой и поселиться на берегу Днепра в хижине, что утопала бы в саду вишневом. Была уже даже облюбованная местность для будущего подворья Шевченко, и любка даже нашлась, правда, не в Украине, а в Петербурге. Создание привлекательное и горячиться молодое, украинского крепостная Лукерья Полусмак… Не ей Шевченко посвятил лирику последних своих дней:

Моя ты любо! Улыбнись,

И вольную святую душу,

И руку вольную, мой друг,

Подай мне!..

Или улыбалась она? Нет, наверное, насмехалась эта последняя Тарасова иллюзия, потому что в ней прекрасно употреблялась ложь, распущенность и цинизм. Возможно, это была только очередная попытка Шевченко спасти душу от одиночества и скуки, но большая боль разочарования сделал свою хищную дело и умножился на физический. Вот почему с января 1861 Шевченко почти не покидал своей художественной келье в доме Академии искусств. Тогда же и был создан всем известный последний его автопортрет в сдержанном колорите коричневых, черных и зеленовато -серых тонов, которые еще больше подчеркнули трагизм Шевченко болезни и одиночество. А еще недавно этот красавец был модным столичным художником, ценителем театральных спектаклей, любил женщин, и женщины его тоже любили. Сегодня вряд ли удастся в полной мере постичь Шевченково жизни, его искреннюю, по -детски беззащитную душу, стремившаяся иметь полноценную семью. Это присуще каждому мужчине желание воплотить свою мечту — от земной любви и к настоящему человеческого счастья! И я, признаюсь, очарована этим бесконечным чувством Шевченко любви и уважения к женщинам… Их в его жизни было достаточно, и каждая оставила бессмертный след в творческом наследии Тараса Григорьевича, а особенно первая детская любовь гениального поэта — Оксана Коваленко. Она, как свеча, в темных крепостных воспоминаниях детства появлялась нежным хрупким образом, и после разлуки с подростком Тарасом осталась чистой и непорочной, потому что всю жизнь умывалась слезами в крепостничестве. Свою первую любовь молодой Тарас постоянно вспоминал и рисовал из памяти. А когда началось столичную жизнь в водовороте славы выдающегося портретиста и автора скандальных стихов, воспоминание о первом Оксаны поцелуй не раз появлялся в лирике Шевченко и согревал одинокую душу.

Завсегдатай петербургских баллов на то время имел многочисленные романы с женщинами, и они не могли не любить. Одной из таких Шевченко милок, что пробудила в Тарасу сокровенные движения души, была Анна Закревская. Ее портрет художник написал с особой любовью. Будучи в ссылке, выбритый в солдаты, он не раз вспоминал " любимую Анну ", посвятив ей стихотворение "Если бы встретились мы снова", но встреча так и не состоялась. В 35 — летнем возрасте госпожа Закревская умерла в тот же год, когда поэт получил освобождение после десяти лет ссылки. Еще одна любовь к Шевченко в те годы родилось и в сердце Варвары Николаевны Репниной. Но старшую от себя на шесть лет женщину мужчина воспринимал только как покровительница и покровительницу. Однако княжна Репнина своих женских чувств не скрывала и часто признавалась в любви в письмах Шевченко, который тогда был в ссылке в Казахстане. Примечательно и то, что в " солдаты " Кобзарь попал из-за своей " нелюбовь " к первой женщине тогдашней царской России, императрицы Александры. Ей не понравилось, что Шевченко сравнил ее с засушенным опенком, мол, такая же " тонкая, длинноногая ". Первая, неписаная русская красавица не смогла простить такого оскорбления и строго наказала поэта ссылкой. В конце концов еще старика солдатчина же искалечила. Компания офицеров навеселе, зачумленные казашки принесли Шевченко глубокое разочарование. И когда 44-летнему измученном невольническим жизнью солдату новый император подписал закон о помиловании, Кобзарь вернулся домой истощенным " дедом ", с длинной косматой бородой, но с надеждой найти любимую, которая вернула ему потерянную юность.

Осуществить эту мечту было крайне трудно. Надорванное сердце постаревшего Тараса распинали разочарование и отчаяние, о чем он писал в одном из дневников, когда находился в Нижнем Новгороде: "Среди женщин, как на подбор, ни одной не только красавицы или хорошенькой, даже сносной не встретил. Чудовища и, как представляется, преимущественно старые девы. Бедные старые девы! " Придирчивым глазом Шевченко оценивал своих ухаживающей, а они, обезумев от него, заказывали свои портреты. Во времена таких лишений за идеалом женской красоты художник все-таки нашел его в том же Нижнем Новгороде. Им оказалась 16- летняя актриса Катя Пиунова. Безумная неразделенная любовь стала едва не трагедией для мужчины, чувства которого девушка не оценила и вскоре переехала в Казань с новоиспеченным молодым любовником. Шевченко снова оказался в отчаянии собственных мыслей. В письме к брату Варфоломея 46- летний Тарас сетовал: "Без женщины и над самым Днепром, и в новой большом доме, и с тобой, мой друг — брат, я буду в одиночестве, я буду одинок ". Затем в его жизни появилась новая пассия -19 -летняя служанка, Харита Довгополенко. Считая Шевченко пожилым господином, девушка ему тоже отказала.

Последней трагической любовью Тараса Григорьевича стала и сама Лукерья Полусмак. Звабившы молодую, развращенного петербургскую служанку подарками, Шевченко надеялся, что девушка станет ему надежной женой и переедет в Украину. Но деревенская жизнь не входило в планы Ликеры, и она, покинув поэта, вышла замуж за парикмахера Яковлева. Только после смерти своего мужа- пиячка женщина постигла все Тарасу чувства и покаялась. Поселившись в Каневе, она до конца жизни своего возраста ухаживала Шевченкову могилу, а в 1917 году отошла в вечность. Так, последняя любовь Шевченко, грациозная, гордая крепостная Лукерья Полусмакова соединила два века. Странная судьба, не так ли? А могло же быть иначе… Юная, кудрявая Оксана из далекого детства, воспоминания о которой Тарас пронес через всю жизнь. Именно ее в своих произведениях Шевченко называл " святой", постоянно искал этот образ среди женщин и мечтал для нее поставить домик, вырастить сад и воспитать детей. Непрошеные слезы появляются на глазах, когда вчитываюсь в эти трепетные строки:

Приди ты в холодок,

Тебя, как красавицу посажу.

Днепр, Украина вспомним,

Веселые поселка в рощах,

Могилы горы в степях —

И веселенько споем…

И многоточие в финале — как символ бесконечной Вечности и Лучезарной Любви. Безусловно, в воображении каждого мужчины есть этот кристально чистый образ Женщины -Берегини, которой в древности воспоминаний далекого детства Тараса Шевченко была его любимая, самая дорогая Оксанка…

Ирина СЛАВЧАНИК.

 

Голос Сокальщини на GoogleNews