Мария ПАШКОВСКАЯ — одна из немногих жительниц Сокаля, которая помнит Вторую мировую войну и ее трагические страницы. Ее рассказы о событиях июня 1941 года, еврейское гетто, помощь ее семьи еврейским беженцам ломают стереотипы о украинском как о антисемитов, сотрудничавших с немцами. Эти живущие стереотипы до сих пор становятся рычагом политических игр, которые касаются Украины, на международной арене. Предлагаемые короткие зарисовки появились после нескольких встреч с п. Марией в рамках проекта, который инициировал отдел образования Сокальской райгосадминистрации в сотрудничестве с Львовским областным институтом последипломного педагогического образования.
Мария со звездой Давида
Большая дом, в котором жила Маша со своими двумя братьями и родителями, казалось, нахмурилась. Несколько дней назад поспешно и грустно спакувалася квартирантка — госпожа Шурова, происходившей из Великих Мостов, а работала в Сокале. Все понимали, что жизнь в гетто, куда ушла квартирантка, — не мед. Видели поморени голодом и страхом лицо еще недавних своих соседей, бывших одноклассников, вдруг становились далекими и чужими.
Мама тихо что-то собирала в корзину: осторожно клала яйца, курицу, муку. А потом подозвала Машу к себе и попросила отнести все для дам Шуров, потому что она, бедняжка, не имеет там есть. Для Марии это было приключение. Она ходила в гетто и раньше, правда, тогда еще оно и гетто не называлась, — просто красивая часть города, где жили самые сокальци — евреи, поляки и даже украинского. Немцы приказали выбраться из этой уже разрушенной участки всем, кроме евреев, приставили туда для охраны еврейских полицейских и начали ежедневно приводить туда евреев из других окрестностей. Пройти в гетто было сложно. Однако Маша, сама смуглая и немного похожа на еврейку, знала одну хитрость — звезда Давида. Этот отличительный знак был пропуском в гетто. Поэтому сделав " опаской " и нарисовав звезду, девушка ушла. Было ли ей тогда страшно? Совсем нет. Каждый сокалець в случае необходимости мог бы подтвердить немецким солдатам, она украинском. Ее семью, богатую и трудолюбивую, знали все. Девушка беспрепятственно проникла через полицейский кордон, встретила госпожа Шурову, отдала гостинца и пообещала прийти еще. Бедная женщина только благодарила и тихо плакала.
Еще раз пять удавалось передать корзину с продуктами своей квартирантке. А в конце августа сообщили, что госпожа Шуров не стало. Ее повели вместе с другими, куда — неизвестно.
Иногда, когда Маша с дзбаночком в руках шла к "Маслосоюза" или возвращала оттуда, она видела, как вели Свитазивською дорогой евреев. Каждый раз невольно присматривалась ко всем лицам, ища среди толпы глаза госпожа Шуров.
***
Когда 84- летняя Мария Пашковская в саду вспоминает эти события, признается, что сейчас ей больше страшно, чем тогда, когда была подростком: "Кто бы меня тогда спрашивал, еврейка я или украинское, увидели, что черноволосая, со звездой Давида, сделали все, что хотели… Немец не имел " пардону ". И как мама меня не боялась пускать. Я бы своих детей ни за что не пустила. Тогда действительно мир был перевернулся ".
***
Так сложилась судьба семьи Пашковских, что один из братьев Марии, Романа, студента медицины, приняло гестапо (как заложника), и он прошел ад Освенцима, позже Дахау и выжил. В СССР ему возвращаться не хотелось, поэтому уехал в США. После войны Мария виделась с ним всего раз, когда тот приезжал в Польшу, почти подпольно…
Эстер Вартувна (Иванчук)
Когда Эстер выводили со двора, она плакала и умоляла, чтобы ее отпустили.
— Я замужем за украинским, — просила она, — я уже не еврейка, пожалейте. Моя фамилия Иванчук…
Ее убили прямо во дворе возле дома, не поставив в толпы тех, кого гнали в противотанковых рвов. Рано поняв свою обреченность, молодая женщина бросилась бежать и получила пулю в сердце.
Эстер Вартувна была одной из самых красивых женщин в Сокале. Когда она шла "Корзо", трудно было не оглянуться даже женщинам, а не то чтобы мужчине. Молодые девушки считали ее первой законодательницей мод в городке. Как Эстер замуж, говорили в Сокале, что, вероятно, будет конец света: поженились украинского и еврейка.
***
Противотанковые рвы круг Сокаля стали местом первых захоронений евреев. Их созвали на площадь (первыми пришли найзаконослухняниши — адвокаты, врачи, профессора гимназии вместе с семьями) и повели процессией туда, где до начала войны было выкопано противотанковые рвы. Там всех расстреляли.
22 июня 1991 на месте первых расстрелов евреев уже новая украинская власть еще зависимой Украины, которая пришла после относительно демократических выборов (независимость провозгласят за несколько месяцев), поставила памятный камень в честь жертв Холокоста.
Мортко
Мортка на улице Шевченко (бывшей улице Свитазивський) почти никто не помнит. Это был небогатый еврей, имевший узкую полоску своего двора и бедную избушку, который абсолютно ничем не отличался: ни красотой, ни талантами, ни богатством. Никто точно не помнит, чем зарабатывал Мортко на жизнь. Он мирно жил и мирно ушел в одной из процессий тех, кого первыми погнали на "окописько". Мортковий женщине удалось убежать. Но смерти избежать не удалось. Вечером она пробралась в дом дальнейших соседей Лихограй и попросила есть. Ее накормили, дали пищу на дорогу, но приютить побоялись. Морткову женщину за несколько часов поймал немецкий солдат. Испугавшись, она призналась, кто ей помог. Людей избили, пригрозили смертью, но отпустили, правда, натравили польских полицейских, которые полностью " зрабувалы " дом, забрав из нее все ценное. Морткову женщину расстреляли в тот же день.
Морткова домик до конца войны рухнула, и двор Мортка стало удобным проходом между нынешними улицами Шевченко и Ивасюка. Город втоптали чужие сапоги и босые ноги, и уже ничто не напоминало о том, что здесь когда-то было Морткове двор.
***
По иронии судьбы, о Мортка коренные сокальци вспоминают больше, чем о богатых еврейских землевладельцев и купцов… Жители улицы Шевченко бессознательно, без всякой ассоциации, говорят " пойду через Мортка ", имея в виду узкий переулок, который образовался на месте бывшего Морткового двор.
Розенберг
Он вернулся в Сокаль слишком поздно. Война затруднила отбора, и путь, который обычно занимала ему несколько часов поездом, он проехал подводами и прошел пешком за несколько дней. Заставь пустой дом с распоротыми перинами, избитым посудой и уничтоженных мебелью. Решил бежать искать семью. Раз Свитазивською улице вели евреев. Бросился к толпе, потому посреди измученных и серых лиц увидел родные — жены и сына. Его громко окликнул немецкий надзиратель: "Вы куда, господин, это же евреи, они на расстрел стойте себе со стороны, как все остальные, и смотрите, как хотите ".
— Я с ними. Там мои дети и женщина. Я еврей, — сказал скорее к себе, как к надзирателю, и вошел в колонну.
Сбоку екнула украинская девочка с баночкой, что стояла и смотрела на то, что происходит. Мука вылетела ей из рук и покатилася на дорогу.
***
Розенберг был успешным предпринимателем. Его красивый кирпичный дом со вспомогательными помещениями по периметру считали образцом немецкого функционализма. И сам хозяин был очень похож на арийца — высокий " пристийний " блондин. Говорили даже, что он женился не по любви…
***
В советское время в помещениях бывшего богатого поместья устроили райпотребсоюз. В конце 1980 — х все начало падать и разрушаться. Впоследствии на огромный двор, что на улице Шашкевича, приехал экскаватор и остатки зданий сравнял с землю. Теперь на этом месте супермаркет " Рукавичка".
Снег в городе мертвых
Когда немцы " вычистили " гетто после последней третьей акции 1943 и в нем не осталось ни одного еврея (а их было около трех тысяч), вдруг среди мае поднялся ветер и начался " снег"… Дети выходили и удивленно поглядывали на небо. Ветер был со стороны гетто. Оттуда он доносил пух и перья от распоротых перин и подушек. Истории о еврейском золото и драгоценности сделали свое: много сокальцев, стремившихся легкой наживы, после первых слухов о том, что евреев в гетто форуме, бросились туда пороть пошивки, перины и матрасы. Кажется, редко кто вернулся с серьезной добычей. Перед лицом голода и смерти евреи продавали и обменивали все, что имело хоть какую-то ценность.
Открыв гетто, немцы, как хорошие хозяева, сразу же начали распродавать дома (или то, что от них осталось), чтобы их разобрали на кирпич. После прихода советских войск дома разобрали окончательно. С древней кирпича построили колхозные фермы и коровники. Город мертвых сравняли с землей и засадили деревьями, назвав его Комсомольским парком. Как свидетельство древней истории города мертвых — призрак древней синагоги и еврейская школа среди деревьев.
Записала Мирослава ТОВКАЛО.
Фото автора и из семейного альбома Марии Пашковской.