Вечная память Героям! Их имена сегодня увенчаны славой, о которой они в те бурные годы обретения независимости Украины не мечтали. Их подвиги на страницах повстанческих дневников оживают невероятными воспоминаниями! Оставленные в наследство эти письменные рукотворные памятники своего времени были напечатаны на Западе, куда, спасаясь и избежав репрессий, подавались повстанцы. Горькая участь постигла многих народных мстителей — пропав без вести, замучены, замучены в лагерях и обречены на вечное созерцание смерти, они оставили после себя эти нетленные воспоминания. Сокальщина тоже была местом ожесточенных боев украинских воинов, о чем красноречиво свидетельствуют описания кровавых столкновений УПА. Некоторые из них, набеги на Варяж и Хоробров 26 мая 1945, описал булавный Босфор. Прославленный Надбужанского походами против сталинских и польских опричников на территории Сокальщины, Грубешивщини и Холмщины Мариан Лукашевич, известный в народе как к-р «Черник», трагически погиб во время облавы в с. Жнятино. Спасаясь от польско-большевистского «Ресорт Безпеченьства» в одной из местных укрытий, выкопанной недостаточно умело и необеспеченной от огня, командиру хватило воздуха. Спасения местных крестьян и санитара, чтобы вернуть в себя еще живого повстанца, оказались напрасными. Похоронили Героя в селе перевода.
(От авт.: Сокращенный текст боя в селах Варяж и Хоробров подается на языке оригинала булавный Босфора. Песню о героических подвигах командира «Ягоды» — «Черника» был заключен вестник Тарасом).
В лесу недалеко одного села — затаенной, едва слышный шум. Многие вооруженных людей, одетых в большевистские, польские или немецкие униформы, оживлено разговаривают между собой. Не напрасно же их всех созвано. Это украинские повстанцы, собранные здесь по поручению своих командиров, ожидают дальнейших приказов. На более видном месте появляется командир Ягода-Черник. Заряжает сборник. Становятся в длинные стрелковые ряды упорные повстанцы. Командир Ягода-Черник ясно и внятно объясняет, в которой цели все здесь собрались. Поставлена задача уничтожить две станицы большевистско-польской милиции, — в городке Варяж и храбрым. Надо наказать бандитов за их преступления, за сожженные дома, за сжигания заживо людей, за грабежи, за невинно пролить кровь. Нет на Холмщине, нет в Грубешивщини ни одной деревни где бы бешеные, тупоголовые польские шовинисты-империалисты, ушедших теперь и службу красном кремлевском Люцифера, — не нападали, не курили, грабили, били, мучили, убивали. Нет ни одного дня без слез и крови, без криков и мучений беззащитных жертв, без пожаров и клубов дыма, устилают наши родные села. Украинские повстанцы отбили уже не одно наступление, наказали НЕ одних преступников бандитов. Сегодня очередь на польско-большевистские милиции в Варяж и храбрым. Уничтожим их! — Рвались повстанцы.
Командир Черник объясняет план, по которому предстоит набег. Весь повстанческий отдел разделен на отдельные боевые группки. Каждая группа получает отдельное задание. Одни станут на заставах по разным сторонам города, чтобы обеспечить повстанцев от неожиданного набега других враждебных залог. Главная группа под командой самого Черника имеет уничтожить станицу милиции в г. Варяж. Другая группа под командой взводного к-ра Дуди сделает то же со станицей милиции в скором храбрых. Группы, отходят на залог, отойдут немедленно, а группа Черника и Дуди сумерки. Медленно вечереет. Повстанцам трудно выждать до вечера. Наконец выходят. Ровно шагом, нигде не останавливаясь, идут отважные украинские партизаны. Надо идти скоро, незаметно. Идут по реке, после дорожке между многочисленными рвами. К станице милиции нельзя зайти через городок от юго-восточной стороны, там враг имеет хорошо поле обстрела. Надо зайти же от стороны сенокосов, от юга. Недалеко уже враждебная стойка. Внезапно стрел! Наш кулеметчик Явор ранен в рубище. Хорошо вицилив проклятый. Но друг Явор ему этого не дарит! Скоро снимает своего пулемета и пускает несколько серий с наглым враждебным стоечный. Этот панически убегает. Враг станице уже заалярмований стрелами. Командир Черник приказал выстрелить две ракеты: белую и зеленую. Это знак, чтобы группа Дуди начинала набег на станицу милиции в селе храбрым другие группы чтобы заняли свои положения на назначенных им заведениях. Враг может пробовать бежать. Надо бы его заранее сдержать огнем. Как дело, это дело; как наказание, это наказание! Приказ — к наступлению! Упали первые, странно глухие стрелы. Повстанцы рванулися вперед, перешли глубокий ров и … уже перед самой станицей. Милиционеры оказались внезапно перед маревом казни. Чтобы дать себе «отваги», бросаются пить запасы водки. У них и на станице водка. Пилы и мучили, и снова пили. Пьют и теперь, — но это в последний раз … Ибо имеют перед собой не беззащитных женщин и детей, — а повстанцев — мстителей народных обид.
Тарахкочуть пулеметы, рвут воздух гранаты. Из станицы доносится пьяный, безумно дикий пение. Некоторые пьяные милиционеры выходят на улицу и что-то бормотал. Некоторое пьяный милиционер подходит к окну и говорит: «браци нэ стшеляй, НЕ видзиш, ск … сын, же то свои ». Следовательно опять пришло пение. Гук гранат иногда перебивает этот дикий предсмертный ярость. Некоторое вражеский подофицеров выбежал на улицу и начал кричать повстанца Сойки, одетого в польский военную форму: «Не стшеляй, потому зрадзиш становиска». Но это были его последние слова … Не помогло врагу и водка. Враждебное гнездо, это одноэтажное здание, положена недалеко церкви. Ли враг надеялся на грубые стены и высоту своего схоронища!? Фигуры народных мстителей стоят стойко перед их гнездом. Не верится врагу это действительность, а не сон. Наконец исполнилось. Зашумело, прошло и раздался страшный крик. Рухнула мгновенно одноэтажное каменное. 3авалилася, а под собой придавила порозривани в куски тела большевистских гайдуков. Не стало милицейской станицы. Остались только руины. Облако дыма и пыли, ударил высоко вверх, медленно опадают. Это работа повстанческой торпеды.
Польское население городка смотрит с испугом в руины «твердзы» и на разгоряченный боем повстанцев по ним ручьями льется пот. Но повстанцы выясняют, не затрагивающих гражданского населения, только наказывают непосредственных утвержденных преступников. Выясняют дальше, что поляки теперь также в большевистской неволи и должны познать свои блуди и лучиться с нами в освободительной борьбе. При этом раздают листовки. Между тем повстанцам пора в дальнейший путь. С Хороброва слышать непрерывный шум боя. Пожалуй, трудно приходится командиру Дуди приобретать это гнездо польских сталинских бандитов. Надо идти на помощь.
***
Станица милиции храбрым содержалась в двухэтажном каменном недалеко костела. Припертая южным боком к костела, делало доступ к себе только с юго-восточной стороны, где перед ней стоял высокий восемь метров здание общежития. Собственно отсюда командир Дуда продолжал наступление. Окруженные милиционеры здесь не были пьяными и верили, что действительно грубые стены и огонь их многочисленных пулеметов не допустит никого, прежде чем поступит им помощь. Чета к-ра Дуди несколько раз атаковала. Но враг был хорошо поле обстрела. Бесцельным было подвергать жизнь многих повстанцев. Надо было скрыться за домом общежития и оттуда обстреливать врага. Вражеские пули безвпинно дзенькотилы о стены, роями перелетали более дом, рикошетом отражались от твердых стен и, как осы, бросались кругом. Именно в тот момент поступает командир Черник со своей группой. Серии стрелами падают во вражеские окна. По приказу к-ра повстанцы извлекают торпеду на крышу общежития. Тяжелая, более 100-килограммовая торпеда медленно и верно добирается на высокую крышу. Стрельцы немедленно приготавливают ее и зажигают. Теперь получите за свои преступления! .. Но что это? Все ждут, а торпеда не взрывается! Порох сгорел, а она осталась на месте. Видимо намокли взрывчатые вещества. Еще несколько раз подсыпается персть исход этот самый. Враг замечает движения повстанцев на кровле и бьет по общежитию как ошалевший.
Повстанцы однако не тратят надежды. Несколько разбегается по соседним хозяйствах и приносит солому. Отчаянный буковинец, друг Заяц наладовуе на себя всю эту солому, вылезает на крышу и мгновенно приступает к торпеды, еще раз хорошо направляет ее в направлении милицейской станицы и обкладуе непослушных соломой и поджигает. Не помогал порох, может поможет солома … Украинские повстанцы умеют разные штуки … Стреляют даже при помощи соломы. Враг непрестанно стреляет в сторону отважного буковинца. Огонь все больше окутывает солому и торпеду. Неугомонный буковинец встает и все обагрен бликами огня, кричит врагов: Сейчас вам, сталинские слуги, придет конец »Неугомонный клокочет пулеметы, финки и карабины. Весь этот шум прерывает страшный шум со свистом. Это пекольна машина торпеды разбивает грубый стена большевистской крепости и с огромной силой разрывается в ее утробе. Облака дыма вместе с отломками кирпичей и пирвано на части польско-сталинскими бандитами поднимаются высоко вверх.
В ушах еще шумит. Сами повстанцы с удивлением глядят на свое дело. Не стало уже ни следа с недавних нелюдей. Это возмездие за тех, заживо пеклись в огне, что под руками палачей преждевременно кончали свою жизнь, что в темных тюрьмах без куска хлеба в отчаянии ожидали своего последнего дня. Это наказание за вышедших из рук палачей, но замучены были, окаличени и обессиленный не могли уже проводить жизнь. Так, палач получил заслуженное наказание. Может только поблагодарить за то, что смерть его не была такой, как пытаемых им жертв. Может только поблагодарить за то, что его смерть стала наглой и скорым.
***
В пивных милицейской станицы беспокоятся. Замучены были, измученные голодом и холодом, едва живые от бесконечных побоев сталинских приспешников, заключенные только за то, что не хотели опустить своих собственных хозяйств, за то, что не хотели добровольно уехать из своей родной земли в советский «рай», или по то, что дали съесть своему родному сыну-повстанцу, теперь собственно верят в силу своих молитв. Целыми же сутками молились, чтобы Господь дал силу повстанцам, чтобы вывел повстанческими руками невинных заключенных из палача рук. Эти тревожные, переплитани надеждой рассуждения перебивает какой-то ужасный шум. Что это? Несколько минут после взрыва заключенные слышат, как полосы на дверях пивной трескаются от тяжелых нервных ударов. Это же наверняка свои, потому что не открывают ключами. Двери отклоняются. К пивной падает сноп серого ночного «света». А на фоне этого улыбающиеся, опылен знакомые лица. Это же пришла свобода!
Восемьдесят мужчин, женщин и девушек бросаются с плачем радости целовать своих освободителей. Приглушенный шум радости скоро перебивают три розприскови ракеты. Это к-р Черник дает знак к сборке. Работа закончена — а время не стоит. Повстанцы уже готовы. Внезапно падает стрел. Это повстанец Сойка проходил несмотря костел и здесь получил выстрел в грудь. Некоторое польский сталинский прихвостень скрылся между гражданским населением в костеле и оттуда выстрелил. Это враг провоцирует повстанцев к акции против гражданского населения в костеле. Но это не даются взять на подвох. Подбирают своего раненого и уходят. По городку здесь и там валяются трупы палачей. На груди каждого трупа виднеется положена повстанцами белая карточка с надписью: «Заслуженная кара за преступления, за массовые убийства, грабежи, сжигания украинских сел, бросание в огонь невинных детей, женщин и других изверги поступки, которые ты пополнил на украинский народ! »Пусть знают палачи, кто и за что их наказывает. Пусть долго помнят свою заслуженную кровавую купель в городке Варяж.
***
Бодро и весело, покрытые славой, окрыленные легендами и благодарностью Народа, возвращаются повстанцы командира Ягоды-Черника на свои посты и поют с глубины души:
По Холмщине, более тихим Бугом,
Где чайка об воду черкает крылом,
Там песня звучит о Ягоду-Вторая,
Там слава о нем летает орлом.
Его помнит должность и Набруж,
Диброва, Черничин и Мирче и Крылов;
Его помнит Махнивок и Варяж,
Он повсюду беспощадно громит врагов.
Лети, наша песня, по холмских руинах,
По галицких селах, волынских лесах,
Лети, наша песня, по всей Украине,
В зеленых Карпатах, донецких степях.
К бою правого, к бою становимся,
Потому мести жаждут повстанческие сердца,
О Ягоду песню в бою запоем,
О Ягоду — отца, героя-бойца.
Подготовила Ирина СЛАВЧАНИК.