Я родился в Карове 11 июля 1927 года в семье Романа и Агафьи Бышков. В 1944-ом меня мобилизовали в советскую армию, тогда мне исполнилось 17 лет. В течение двух недель мы находились в казармах в Раве-Русской. Готовили нас на фронт. Но мне удалось часового упросить выйти, чтобы в городе купить что-то поесть. Тот долго упирался и в конце впустил. А я давай бежать, потому что в советской армии служить не хотел, не хотел идти на фронт и воевать вместе с москалями. Но понимал, что дорога домой мне закрыта, потому что тогда моих родителей вывезут в Сибирь. Немного побыл у тети, ко мне даже приходил папа, звал домой, но объяснил ему, что из армии бежал и поэтому домой не вернусь. В Ульвивку были еще и другие ребята, и мы имели пополнить ряды сотни «Победа». Мне дали теплую одежду и обувь, и я имел караулить по польской стороне. Это было где-то в конце угневского леса. Нас было 60 ребят, командир — Степан Хамхиль. Через два дня перешли границу у Карова и пошли в направлении Пристани. В этом селе были над утром, нам надо было переправиться через реку, но на мосту могла быть засада. Поэтому пришлось перейти через кладку. Недалеко от леса увидели две хижины. Некоторые из ребят зашел туда, а я отдыхал у плетня. И вдруг до тех домов приблизились энкаведисты, то мы побежали в лес. Но увидел, что нет четырех ребят из моего села, подумал, что они попали в засаду. Поэтому еще с несколькими воинами с Угнова решил вернуться, чтобы помочь односельчанам. Там наткнулись на большевиков, начали стрелять, первая пуля попала мне в ногу, затем еще раз поранила ногу, а затем в локоть. Пальцы задеревенели. И я бежал, что было сил, уже заканчивался лес, а те все стреляли. Выбежал на поле и получил четвертую пулю уже под левую лопатку. Падал в борозду и снова поднимался. Думаю, что это мне помог Бог, я подошел к селу и продвинулся в двери одного сарая. Там и уснул. Когда проснулся, услышал, что стрельба стихла, то постучал в дом. Была только хозяйка, которая дала мне вареников. Увидев, что все в крови, показала дом, где мне смогут помочь. Тот человек обработал раны, порвал рубашку из льна и перевязал их. В деревне это было, не помню, где-то около Пристани. На следующий день пошел дальше. Шел долго. Думаю, что это было село Любеля. Постучал к первому дому и упал на пороге. В этом населенном пункте были сестры милосердия, поэтому люди дали знать, что в этом доме есть тяжело ранен. Они забрали меня на конспиративную квартиру, туда на следующий день пришел хирург, его псевдоним был «Ель», и вытащил мне пулю из ноги. А санитар «Сноп» ежедневно делал перевязки. Именно в этом селе я встретил парня с Карова — Василия Макуха, который тоже был ранен, затем он в Киеве сам себя сжег. В Любеле наши ребята имели схватку с большевиками. Поэтому меня хозяева переодели в женскую одежду и перетащили к убежища. Позже пошел в Бутин. И там попросил санитара, который делал мне перевязки, связаться с сотней «Победы». Мне удалось связаться со своими. В июне 1945 года присоединился к «Победе». Хотел перейти через границу на Закерзонья. Переходил вместе с полковником УПА «Ворон». Я задержался у Щепьятина, позже присоединился к сотне, где сотенным был Григорий Мазур. Мы находились в 1946 году у Ярославля. Однако ранена нога надоедала, и я вернулся на Томашовщину, то было недалеко от Равы-Русской. С 1946 года до осени 1947-мого находился в селе Махно. Там был связной Трофим Воронка из моего села. Я был очень тронут на Пасху 1947 года. В лесу священник (псевдоним «Кадило») отправил Литургию, нас было около 200 ребят. Тогда выступил полетвиховник, который обратился к нам: «Ребята, кто имеет возможность делайте себе документы, чтобы вас не вывезли в Сибирь, а не замучили, но помните, как УПА позовет, то возвращайтесь». Я не знал что делать. Мне было всего 19 лет. Вместе со священником ушел к могиле, где были похоронены ребята из четы Мазура (псевдоним «Мяч»), отслужили панихиду и разошлись на свои боевые назначения. В мае 1947 года встретился в Ульвивку с Гришей Ментуха, ныне живущий неподалеку Городка. Он мне дал адрес к Эльблонга, к Ксении. Я не имел ни денег, ни документов. И когда был в продольном, узнал, что там женщины ходили в Бэлза к какому-то польского ксендза, который выписывал метрики, документы. Попросил, чтобы спросили обо мне. Он согласился. Выписал мне метрику. Я поработал три недели, заработал немного денег. Поехал к Эльблонга, но из госпожой Ксениею не встретился, потому что много наших ребят к ней обращалось, поэтому ее преследовали. Пошел работать к хозяину. Затем, чтобы заработать больше денег на одежду, трудился в мелиорации. Когда пошел в парикмахерскую меня увидел сексота, которого знал с Махнова, он меня хотел выдать. Я выехал оттуда, пошел учиться на водителя. Но все время меня преследовала польская полиция.
Петр Бышко, псевдо «Кавка».
«Кавка» с Карова вспоминает о своем прошлом
