"Истинно говорю вам: никакого пророка не примут в его отечестве".
Еванг. Луки, гл. 4, ст. 5.
В нынешнем материализованном мире, в котором так мало осталось места для духовных ценностей, что-то должно заставить нас задуматься над тем, что такое национальная святость, национальный Пророк? Без догм и предрассудков вникните в понятие национальной святости, рассматривая в свете истинно пророческую миссию Великого Тараса.
Уже двести лет сверстан Украине свой освободительный путь с флагом, на котором имя — Тарас Шевченко. Величественный мир украинского бытия с его славным героическим прошлым и невольническим стоном, с его патриархально-нравственными принципами и с осквернила себя образом "Екатерины", с очаровательными горизонтами украинской стихии и ее судьбоносными проблемами — это то духовное пространство, в котором витает душа поэта в попытке найти и раскрыть нам всем, "… и живым и нерожденным …", величие и трагизм Украины, и в этом показать нам путь к получению заветной воли, обновление "своего дома". Такой величественный наш Пророк и слова его — это и твердь и та почва, на чем вечно стоять наша национальная сооружение — Украина.
А здесь вы можете прочитать .
Появление Шевченко — это акт мистический, это божественная эманация украинской души, выплеснула в реальный мир своего национального бытия новый духовный пульсар — животворящий Шевченково слово, которое и дало новый пассионарный импульс для воскрешения нации, задавленной российским царизмом до состояния агонии.
«В начале было слово …" Истинно. На собственном историческом опыте мы апробировали ту библейскую аксиому первичности слова. Полна большой любовью к Украине, болью и тяжестью ее крестного пути, Шевченково слово пробудило нацию к самоутверждению на всех широтах Украины. "Он, кем занялось и загорелось" (Е. Маланюк). Это слово, которое держало нашу освободительную идею на высоком полете в течение наших новейших исторических испытаний, особенно в XX веке.
А как всплеснул Дух свободы и осознание национальной целости Украины в Галичине еще в XIX в., Услышав пророческое слово Шевченко. Его имя произносилось, как святость, его образ был в каждой галицкой доме и прекрасную традицию, утвердившаяся в нашем народе — Шевченковский праздник, с трепетом в душе отмечала каждая городская и деревенская "Просвита", каждый галичанин. В условиях чужеземного господства, ассимиляции, оплодотворенная Духом Шевченко Галичина, неоднократно, объеди-
нуючись под флагом самостоятельности, заявляла о своем государственное стремление, положив на алтарь свободы большие жертвы. И несмотря на тяжелые испытания, на сложную историческую судьбу, ситуации наша нынешняя независимость вымоленный и этими жертвами.
Но времена меняются. В сегодняшних условиях глобализации, идеологической пестроты общества, отсутствии национальной идеологии с ее воспитательными механизмами, с видтисненням на общественный маргинес настоящее крупных фигур Украины, мы теряем духовный ориентир и превращаемся в равнодушные к своей культуре массу. Те, тлеющие сейчас, празднование Шевченковских дней, со своеобразным синдромом ослабленной религиозности, происходят, как легкая, упрощенная дань традиции, как самоуспокоения своей совести, и массового воздействия на общество нет. Через одностороннее тенденциозное освещение фигуры поэта и художника, лишь в контексте той или иной профессии, как литературное или художественное явление, еще не открывает сущности того, что мы значим. Тарас Шевченко — это только творческое начало, через которое раскрывается его глубинная сущность как посланника высшего провединня — Пророка, носителя правды, любви и добра для своего награду и человечества. Тарас Шевченко, Иван Франко, Леся Украинский, Василий Стус — это не просто литературные или художественные явления — это миссионерское посланничество Всевышнего для развития нации и ее спасения в соответствующий критический для нее время. Они, волею обстоятельств и осознанием собственного призвания, ступили на этот жертвенный путь — спасение своего народа, взяв на себя тяжелую крестную ношу, которая по выше нравственными законами и придает им бессмертие. И как измельчало выглядят часто нынешние празднования шевченковских праздников анализам его только профессиональных особенностей или, что страшнее, нынешнее тенденциозное, в духе постмодерна, углубление в психологическую природу создателя, ища НЕ духовных достижений, а бытовых нюансов, смакуя их собственными рефлексами биологической первичности , часто с искажением (до бузиносливья), теряя таким образом сущность слова Шевченко, как слова пророческого, праведника нациесозидающему и одновременно — слова карающего за грехи наши. При таких условиях, не поняв сущностных основ учения своих пророков, охладела, противоречивая человеческая природа, в контексте нынешней постсоветской, потребительской стихии приспосабливается к другим стоимости, и, следуя древним библейским примером, строит себе собственного "золотого тельца", пренебрегая нашими государственно скрижалями, национальными идеалами.
Пагубная природа общества, которая так усердно повторяется в нашей истории и раскрыта в пророческом "послании" поэта, наиболее выродилось проявилась в нашем времени. "И снова шкуру дерете из братьев незрячих, хлебопашцев" — рефреном стучит в наше естество предостережением на ту глобальную тенденцию материальной ненасытности, которую мы так ревниво исповедуем в условиях нынешней идеологии стяжательства: коррупция, взяточничество, грабеж на всех уровнях государственной лестницы, которые так жестоко , катастрофически тормозят наше сегодняшнее государственное строительство.
С условным признанием своей национальной недостатки, и, к сожалению, с глухотой совести, повторяем слова этого же "послания": "Рабы, подножки, грязь Москвы, Варшавский мусор …", но снова, как и прежде, лезем в ту заклятую лазейку в Наши ментальности, только теперь уже с частичным изменением геополитической ориентации. Я не раз мысленно спрашивал себя, как поступила бы интеллигенция других стран, если их родной язык в их родном государстве начали вытеснять и заменять другой. И попутно спросил у польского интеллигента. Он ответил, что это даже не в подумання (нэ в помисленя), что могло бы произойти. Как сравнить это с нашей равнодушием, с нашим — сокровенным, выраженным словами поэта: "Дас (т) ьби … Когда-то будем и по-своему глаголет …"
Быстрые динамичные темпы нынешней мировой глобализации, по сути — денационализации, даже при перманентных кризисах, массово захватывают в свой водоворот, не способны к самооценке человеческие массы. А что значит безоглядно следовать мировым тенденциям, когда нация не консолидирована, НЕ просветленная национальной идеей, не имеет определенного пути, и когда, по словам Симоненко, "Гремит над миром ожесточенная битва за твое (Украина) жизнь, твои права"? Это идти на самоуничтожение. Но крупномасштабная, глобальная стратегия уничтожения рассчитана не только на внешние воздействия, а что страшнее, закладывается в организм самой нации. Привносится в наш дом. Вдумаемся только в две строки Тараса "послание": "В своем доме своя правда, и сила, и воля". И поставим не риторический вопрос — Где наша Правда в нашем доме!? Она у Шевченко.
Для того и был послан на землю Тарас: как Правда, как Пророк и как жертва-Искупитель наших грехов перед Всевышним, чтобы мы поняли в конце концов его завещания, покаялись, порвали цепи и полюбили всем сердцем свою Украину. "Господь любя тех людей, послал на землю им пророка (…) И мужа праздники … горе вам! На стогнам камнем избили". А подумайте, что было бы с Шевченко, если бы он жил в советские или уже в наше время? В первом случае его ждала бы судьба всей нашей интеллигенции — Соловки и пуля в затылок, а во втором — "КамАЗ", или судьба Гонгадзе. Такой путь украинского пророков.
Они — посланцы добра и правды, в своей наивной вере изменить человечество, народ, нацию, направить их на путь истины, всегда сгорали в этом противоборстве с реальным миром, чтобы потом стать объектом поклонения этого же мира. А мученическая их жизни, боль за свой народ, наказания и призывы к самосовершенствованию остаются вне контекста нашей обыденности.
В своей жизненной практике человечество почему-то не идет путем исповедание идей пророков не строит свою жизнь на основе их завещаний, а ищет пути других, обходных, приспособленческим — лишь формально, показательно восхваляет их, зарабатывая на этом, часто и на их трагизме, собственные дивиденды .
В нашем секуляризованной (светском) мире уже и с ослабленным есхатологичним1 контекстом христианства, сакральные ценности в гражданской (светской и религиозной) сознания часто приобретают пренебрежительного, циничного окраски, безразличного к ним отношения, и это также касается нашей исторической памяти (результат пагубного влияния враждебных Украине информационных источников), не осознавая, что за этим скрывается коварный замысел разрушения нашей духовности. Судьбоносный высказывание о том, что нельзя построить прочного государства без крепкой исторической памяти (В. Липинский), нам нужно воспринимать, как вину сознания, как наш символ веры.
Достичь такого глубинного осмысления сознания, на котором национальная святость в своей реальной и мистической субстанции воспринимается как реальная животворящая сущность, как мистическая идея — выявление бессознательной мистической иррациональной свободы (В. Липинский) — это уровень высокого гражданства, над которым стоит величественный сонм исторических фигур прошлых поколений, свой труд и жизнь положили на алтарь нации. Они не были безгрешны, непогрешимы, и часто не были приняты своими и оскорбленные, но в напряженных противоречивых думах их энергия концентрировалась на едином — поиск лучшей доли для своего народа. Такой путь наших пророков.
И наконец еще, призупинимося на минуту, выйдем из атмосферы нашей, такой земной, суетности и вдумаемся, постигнет и оценим, как христиане, ту недосягаемую нам небесную, жертвенную любовь Великого Тараса в Украине, его искреннюю исповедь, выраженную в поэтических строках: "Я так, я так люблю свою Украину убогую что прокляну святого Бога, за нее душу погублю". Какая это любовь! Какой это, непостижимый для нас, глубинный состояние Души Великого Тараса! Некоторые формальные исповедники христианского вероучения то Его высказывание относится к будто волнового, ложного отступничества, — святая наивность. Это проявление такой глубины любви, при которой в жертву кладется все — земное и вечное — большей не существует. Искренне веря в Бога, применив, для эмоционального усиления, такой метафорический оборот с именем Бога и души, поэт лишь подчеркнул безмерную любовь к своей Украине. Скажите, кто на нашей грешной земле в своей любви сумел так высоко жертвенно подняться, до пожертвования собственной душой? В своей любви к Украине, к своему народу он — преданный все — в этом и загробном мире. Это и есть образец высокой святости, крупнейшей правды, глубокой любви. Глубинная, НЕ постигнута нами экзистенция Великого Тараса витает в духовном измерении такой высоты, где он, только один, достигает сущности Христа, оплодотворяя нашу украинскую духовную традицию своими высокими человекотворческой, нацию идеалами. Шевченко — это явление сакральное.
Степан ИВАСЕЙКО.
1Есхатология (греч. «конец») — раздел теологии и философии, составляет систему взглядов и верований о конце света, а также о судьбе человечества и Вселенной после него.