На мои книги «Свет любви» и «Роман Шухевич», в газете по одному отклика. Я благодарен за них, хотя жаль, что не было больше. Их польза для меня в том, что дают толчок для более глубокого осознания сути поэзии. Советы, указания не являются для меня ориентиром для действий, а предметом собственного анализа. Не признаю банальной метафоры, критика — это суд, перед которым автор предстает в качестве подсудимого.
Поэтика, как и философия, — не наукой. Она не существует объективно, как, скажем, законы Ньютона, а полностью создана людьми.
А это значит, что в поэтике существуют различные направления, разные мнения и искать в ней одну абсолютную истину нет смысла. Свое направление объясню на примере изобразительного искусства.
Художник может, по примеру Казимира Малевича, нарисовать квадрат на белом фоне или по примеру Сальвадора Дали — женщину с животом кровоточащей, а из глаз вылезают муравьи … Брать пример с самого дорогого произведения в мире: картина Пабло Пикассо «Алжирские женщины», на которой среди абстрактного, бессистемного хлама видим женщину, подобную на плохо нарисованную бездушную куклу.
Это не мое. Я сторонник реализма. Ценю художника, который точно изобразит человека, нарисует ее «фотографию». Разница лишь в том, что на фотографии человек «маскирует» свой внутренний мир, а талантливый художник выносит его на поверхность.
В лирике для меня главное: как можно полнее отразить ощущения лирического героя, а в историческом произведении — достоверную картину событий, освещая как можно глубже внутренние течения.
И не книга дала импульс написания поэмы. Задумав ее написать, я почувствовал недостаточность своих знаний о нашем освободительное движение. Книг много, но, просмотрев книгу Юрия Киричука, понял — нашел то, что искал. Она еще не занимает заслуженного места в обществе. На что и обратил внимание читателей. Один экземпляр у Петра Мавка. Сомневаюсь, что в районе есть второй. А книга должна быть в каждой школе и библиотеке.
И не надо думать, что поэма основывается только на ней. Значительная часть имеет другие источники и собственные размышления. Стараюсь писать просто, понятно. В простоте и надо искать художественность. А не в трискучости, гиперболической изысканности фраз, напыщенности и эффектах, натянутых бездушных аллегориях, слепой страсти к новизне.
Альберт Эйнштейн: «Искусство — это выражение глубоких мыслей самым простым способом». Леонид Талалай: «Мастерство не имеет ничего общего с туманностью и неточностью». Николай Добролюбов: «Поэма Шевченко« Служанка »получает особую красоту той совершенной простоты, с которой изображается. Ни одного фразистого места, ни одного хвастливо стиха, все такое ровное, спокойное, будто покорная, тихая преданность матери перешла в душу самого поэта ».
Не согласен, что книгу «Свет любви» нужно было разбить на разделы. Она — единое целое, один раздел света и тени любви.
Не согласен с тем, что слова «похмурии», «Чаривная» является с российскими окончаниями. Пересмотрел несколько украинских правописания. Все утверждают, что в народном творчестве и поэзии существуют невзысканной полные формы прилагательных: любимая, вечерняя, ясная.
Замечу, что если бы все вченифилологы это отрицали, я бы все равно использовал эту форму, поскольку для меня авторитетным правописанием является язык народа («Черные глаза, карие брови …»)
Эта форма есть и в словаре древнеукраинского языка. Нельзя выбрасывать из языка слова только потому, что их позаимствовала и русский.
Согласен, что к написанию поэмы подтолкнуло обостренное чувство справедливости, и нахожу не совсем серьезным, что призыв «бандеровской крови». Ибо если считать, что у сына бандеровки течет «бандеровская кровь», то тогда надо принять, что у сына вора течет «воровская кровь», что, разумеется, является бессмысленно.
А относительно образа Романа Шухевича скажу: как бы его описал — можно всегда описать еще лучше. Создать художественную полноту характера такой выдающейся личности — невозможно. Среди других выделю три его черты, освещенные в поэме.
Первое — воспитанность, богатый внутренний мир, любовь к искусству.
Второе — приверженность сознательной дисциплине, нетерпимость к атаманства, махновщины.
А третье — это его ум, видение правильного пути борьбы, которую надо распространять на восток и юг под единым флагом Главной Освободительной Рады, то есть Украина.
Сравним с современными политиками, которые всегда выступают под партийным флагами. Еще фон Бисмарк сказал о таких: «… партийная фракционность заменила вам любовь к Родине».
Не думаю подводить себя под неизвестно кем определены, формальные меры художественности, под рутинные сентенции авторитетов всякого рода, не буду и не хочу бежать за модерновыми направлениям, и не берусь давать определение сути поэзии. Только повторю: когда после прочтения книги человек через некоторое время откроет ее снова, — значит, в ней есть что-то нужно души.
Для меня художественность в историческом произведении: это прежде всего как можно точнее изображение событий и тех внутренних течений, которые направляли. В произведениях исторического характера правда должна быть фактическая. Без нее в литературе нет достоинств. Правда является необходимым условием стоимости произведения, а достаточное определяется широтой взгляда автора, правильностью понимания и «живостью» тех явлений, которых он коснулся.
Утаюваты или искажать исторические факты были бы крайне невежественным и вредным поступком. Только правдивое изображение нашей истории может принести пользу обществу, для чего, собственно, и предназначено искусство.
Мерой ценности художественного произведения является то, насколько он выражает природные стремление времени и народа. Что независимость является для нас святой — никто отрицать не станет. В поиске действенных путей ее защиты нам поможет и пример жертвенного жизни Романа Шухевича.
Владимир Комбель, с. Низы.